Bugatti Type 41 41141 Kellner
Bugatti Royale с пятым порядковым номером шасси 41141 и мотором № 7. В настоящее время считается наиболее сохранившимся относительно первоначального состояния из всех «Роялей» - изменилась только обшивка потолка и цвет машины. Автомобиль выпущен в 1931 году, хотя некоторые источники и модель Heco датируют машину 1932 годом. Так же неверно считать ее пятым изготовленным Royale, так как номер шасси не соответствует порядку выпуска готового автомобиля, примером чего является машина с вторым номером шасси 41111, которая была изготовлена в 1932 году, после автомобилей с номерами шасси 41121, 41141 и, предположительно, 41150. Точную дату изготовления мне найти не удалось, но в начале октябре 1931 года готовый автомобиль уже выставлялся на XXV парижском автосалоне (иногда этот салон ошибочно датируют 1932 годом, потому что он представлял модельный ряд 1932 года).
Интересно, кстати, что пресса, освещавшая этот автосалон, не уделила большого внимания новому Royale. Я искал во французской прессе 1931 года информацию и новые фотографии машины с этого мероприятия, но почти ничего не нашел, кроме нескольких ее упоминаний в газетах. Как ни странно, большее внимание привлек электромобиль (type 56), который фигурировал на нескольких фото в качестве интересного экспоната. На фоне этой машинки попадался и Келлнер.
Kellner, как тоже называют этот автомобиль, это известное парижское кузовное ателье, в котором был изготовлен кузов для шасси 41141. Основатель компании George Kellner начал изготовление кузовов для карет в 1861 году, а в 1903 году началось производство кузовов для автомобилей. В 1910 году мастерскую возглавил сын основателя Жорж Келлнер младший, который считается создателем типа автомобильных кузовов «торпедо». Во время Первой мировой войны фирма производила истребители SPAD, в кооперации с другими компаниями.
В год создания кузова для шасси 41141 фирму возглавил наследник предыдущего хозяина Жак Келлнер, который привел ее к новым вершинам. Компания стала специализироваться на производстве кузовов для самых престижных автомобилей своего времени - Bentley, Bugatti, Hispano-Suiza, Rolls-Royce. В отличие от многих кузовных производств, фирма Kellner пережила Великую депрессию, но не Вторую мировую войну. В 1942 году Жак Келлнер был арестован немецкими оккупантами и расстрелян как шпион – он использовал свои профессиональные навыки чертежника для зарисовок немецких сооружений, которые передавал Сопротивлению. Фирма умерла вместе с Жаком Келлнером.
В отношении кузова, заказанного Бугатти фирме Kellner, позволю себе предположение, что выбор двухдверного «купе» для монструозного Royale мог быть вызван желанием Этторе повторить успех кузова Weymann на первом шасси 41100, который взял ряд призов, включая победу в трех номинациях Салона кузовных ателье (salon anime de carrosserie) 1929 года и получил очень хорошие отклики и широкое освещение в прессе. Кузов Weymann был двухдверным купе и сравнение двух машин демонстрирует достаточно высокую их схожесть. Кстати, и цветовая схема двух этих кузовов была одинаковой – черно-желтой.
Видимо, результат понравился не только заказчику, поскольку Kellner в 1932 году изготовил практически идентичный кузов для Роллс-Ройса (Phantom II Continental).
Через год после парижского салона, в октябре 1932 года, Бугатти выставил новый экземпляр Руайля на другом крупнейшем автошоу – лондонском автосалоне в Олимпии, в надежде найти для него покупателя.
Публика и пресса была впечатлена как самой машиной, так и ее характеристиками. Репортер журнала Motor Sport описывал впечатления от выставки, начав с восхищенного описания Бугатти: «Колосс автомобилей, Bugatti Royal, или более фамильярно, «Золотой жук». Величественный черно-желтый кузов был окружен толпой зрителей-пигмеев, которые оцепенело смотрели на полированный 8-цилиндровый двигатель, открытый под поднятым капотом и шепотом повторяли: «рейтинг R.A.C. 77,4… 90 миль в час на второй передаче… 13 литров… 6500 фунтов!». Карикатура ниже из этой статьи.
Несмотря на произведенное впечатление, продать машину не удалось, очевидно, из-за цены, которая оказалась самой поражающей воображение ее особенностью. В процитированной выше статье есть примеры цен на некоторые другие автомобили этой выставки, с которыми можно сравнить цену Келлнера: Lancia Astura за 1000 фунтов, Talbot 95 за 595, хотя цену этой машины обычно сравнивают с Роллс-Ройсом, который стоил примерно вдвое меньше.
Не найдя покупателя на Kellner, Этторе оставил машину в семье. Это был уже второй Royale, к которому затем присоединился третий – шасси 41150. На первой машине, шасси 41100, стояли номера 3293 J4, которые кочевали по всем кузовам этого шасси, включая новую машину Coupe Napoleon. Эти же номера в первые годы стояли и на 41141 – судя по всему, они просто переносились с одного «Рояля» на другой при выездах.
Предположу, что Этторе не получал номера на Kellner, пока надеялся продать его. Новые же номера, 7502 NV2 были зарегистрированы 19 мая 1934 года, видимо после того, как было принято решение оставить машину в семье – к этому времени все три «Рояля», которым было суждено найти покупателя, уже нашли их (шасси 41121 в 1931 году, шасси 41111 – в 1932 году, шасси 41131 – в 1933 году), новые машины не производились, и Этторе, видимо, простился с надеждой продать выпущенный три года назад Kellner. По некоторым данным, машина находилась в пользовании дочери Этторе L’Ebe.
Она же сыграла определяющую роль в послевоенной судьбе машины. Во время войны лучшие автомобили, принадлежащие семье Бугатти, в том числе и Kellner, были замурованы за фальшивой стеной в поместье Ermenonville для того, чтобы избежать их реквизиции оккупационными немецкими властями. После смерти Этторе в 1947 году и последовавших проблем на фирме и в семье Эбе продала два Royale – Kellner и Берлин де Вояж (41150) в 1950 году известному американскому автогонщику Бриггсу Каннингэму. В 1949 году покупатель осматривал предложенные машины, в 1950 году состоялась их оплата и переправка в США.
Каннингэм купил Берлин де вояж, Келлнера, и пытался купить также Купе Наполеон, но эта машина, по словам хозяйки, должна была остаться во Франции и продаже не подлежала. Сделка сегодня выглядит катастрофически, невероятно неудачной для продавца, так как цена за два беспрецедентных произведения автомобильного искусства была неприлично и унизительно низкой, даже для условий послевоенной европейской бедности и положения фирмы и семьи после смерти Этторе. Сумма официально не называлась, но сведения разнятся не очень сильно. Наиболее часто встречается версия о сумме около 2500-3000 долларов и паре американских холодильников General Electric, которые в то время были недоступны во Франции. Также часто упоминается (хотя первоисточника я не нашел) сумма в 200000 франков, которая из-за стремительной девальвации французской валюты к моменту оплаты превратилась в жалкий 571 доллар. С учетом стоимости холодильников цена каждой машины вырастала до 600 долларов.
При этом, автор этой версии говорит о том, что машины требовали ремонта, хотя и были на ходу, который вывел общую сумму затрат покупателей к миллиону франков, что соответствовало цене примерно в 2858 долларов за каждый автомобиль. Для сравнения, самая банальная модель Форда – Station Wagon Woody 1950 года – стоила в то время 2100 долларов. Впрочем, Эбе, судя по всему, осталась довольна, так как презентовала Каннингэму несколько уникальных фотографий из личного архива (одна из них – редкий ракурс машины на парижском автосалоне 1931 года).
Каннингэм лично встретил машину в порту Нью-Йорка, куда она прибыла из Марселя и отогнал домой в город Greens Farms, Коннектикут.
Машина в доме Каннингэма в Green Farms. Характерная деталь - маскот в виде слона, которого изначально не было на автомобиле. То есть, слон появился в первые годы владения Каннингэма.
Позже он рассказывал, что был совершенно разочарован поездкой, которую предвкушал с огромным энтузиазмом. Хотя поездка прошла без инцидентов, поведение машины на дороге настолько не понравилось Каннингэму, что он больше никогда не садился за ее руль. Пригнав машину, он тут же отправил ее на небольшую реставрацию, попросив перекрасить желтую часть в синий цвет и «сделать что-нибудь с потолком». Машина была перекрашена в 1952 году. Видимо, в ходе этих работ Kellner обзавелся и слоном-маскотом.
Каннингэм оставил себе Kellner, который стал жемчужиной его личного автомузея в городе Costa Mesa, Калифорния, включавшего на пике 75 автомобилей, десятки тысяч запчастей и десятки тысяч книг, журналов, фотографий и других материалов.
В 1986 году Каннингэм продал свою коллекцию знакомому по имени Miles Collier, который, в свою очередь, решил продать Бугатти. Значительную часть работы, связанной с этой продажей, проделал Tommy Milton III, который оставил интересные воспоминания об этой машине (A Bugatti Experience Royale. Tommy Milton III). В качестве продавца уникального автомобиля был выбран аукционный дом Christie’s, а Royale должен быть стать центральным лотом аукциона "Ten Important Motorcars" («Десять важных автомобилей») в Королевском Альберт-холле в Лондоне – на тот момент единственным такого рода мероприятием в этом знаменитом зале, сцена которого до этого отводилась только музыкантам.
Предварительные оценки показали, что цена Келлнера может составить около 10 миллионов долларов. Для надлежащей подготовки к продаже такого уникального лота Christie’s организовал показ машины в ряде городов США и Европы (Манхэттен, Булонский лес в Париже, трек в Донингтон-парке, Лондон) с фото- и видеосессиями и ее демонстрацией журналистам из авторитетных изданий, которые должны были подогреть интерес к аукциону. Первым пунктом назначения в этом род-шоу длительностью несколько месяцев был Монтерей и Пеббл-Бич, куда машину привезли на открытом прицепе, где предстояло провести множество съемок и где сделаны самые эффектные и красивые профессиональные ее фотографии.
Далее я приведу выдержки из изложения этого приключения Томми Милтоном.
«Вы когда-нибудь задумывались о том, чтобы водить машину стоимостью 10 миллионов долларов в повседневной жизни, оставить ее на ночь на стоянке, перелететь из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк через Кливленд, затем в Лондон, Париж, обратно в Лондон и многое другое? Попробуйте представить себе трудности со страховкой или странное происшествие на дороге. О нашей маркетинговой деятельности Lloyds of London (страховой компании) не нужно было знать лишнего. Такого, как проезд в час пик под дождем, в темноте ночи по центру Лондона, чтобы продемонстрировать машину для скрытного покупателя, прилетевшего с континента на час или два, или резкие заезды на трассе Донингтон-Парк перед представителями международных СМИ.
Мы использовали Royale в Монтерее в качестве ежедневного транспорта почти две недели. Мы возили полную машину на ежедневные обеды, фотосессии, встречи с журналистами и осмотр достопримечательностей. Великолепная старая машина ехала днем и ночью».
Отдельного внимания стоят воспоминания Милтона о ходовых качествах «Рояля», которые он сначала разнес в пух и прах, а потом отзывался о них только с восторгом. Первые впечатления от езды были такими:
«Автомобиль вызывал огромное разочарование и беспокойство на местных дорогах. Машина была вялой. Ехать по скоростной автомагистрали в аэропорт Монтерея и обратно было невероятно устрашающе! Автомобиль был не в состоянии ускорить движение по автостраде. Я искренне боялся получить удар сзади. Мы боролись на дороге, а маленькие старушки проезжали мимо нас, как в тумане». Автор раздраженно писал, что провал этой модели в продаже был, наверное, вызван ее безобразными ходовыми качествами, а сам Этторе – шарлатан, успехи которого связаны с копированием американских моторов Миллера.
Тут надо сказать, что беспокойство и раздражение Милтона и его партнеров по перегону Келлнера и его эксплуатации в Монтерее было связано с тем, что они ждали команду журналистов из Англии, отправленных Christie’s для рассказа о машине. Журналисты должны были увидеть великую машину, великую, в том числе, и в своих ходовых качествах, в то время, как Бугатти категорически отказывалась нормально ехать и не могла даже взять подъем в небольшой холм в окрестностях Пеббл-Бич, глохнув на полпути. Как выяснилось, дело было в последствиях очень долгого простоя автомобиля. Пытаться добиться от нее нормальной езды после полувекового простоя было, конечно, невозможно, но по мере ее эксплуатации машина набирала ход и характеристики быстро улучшались. И через две-три недели повседневных поездок и наладок Royale все же пришел в себя. Теперь, спеша в тот же аэропорт Монтерея, Милтон за его рулем уже «обогнал каждую машину в поле зрения!».
Следующие отзывы о машине радикально отличаются от первых: «Хотя это огромный и тяжелый автомобиль, он показал замечательные характеристики управляемости, когда был доведен до предела. Вождение по грунтовым дорогам с агрессивным управлением дроссельной заслонкой вызвало воспоминания о растраченной молодости на сельских дорогах Среднего Запада и гоночных трассах.
Представьте себе единственное в своем роде сокровище искусства за 10 000 000 долларов, автомобильную икону в заносе на четырех колесах на скорости 60 или 70 миль в час по асфальту. Это случалось со мной снова и снова. Мне посчастливилось продемонстрировать Royale на автодроме Донингтон-Парк несколько месяцев спустя.
Хотите верьте, хотите нет, но трехтонное чудо двигалось, как тонкий спортивный автомобиль, когда его доводили до предела, когда его оживляли использованием. Вы не можете представить мое удивление и восторг. Впечатления от скорости в этом грандиозном автомобиле были, мягко говоря, незабываемыми».
В ноябре 1987 года состоялся аукцион Christie’s в Альберт-холле, на афише которого был изображен, конечно, Келлнер, хотя на торги было выставлено десять топовых машин.
Продажа Келлнера в присутствии 4000 зрителей установила рекорд цены автомобиля – 5,5 млн фунтов стерлингов, что соответствовало 9,75 млн. долл. Покупателем стал шведский строительный магнат по имени Hans Thulin.
Три года спустя Тулин продал машину, когда его компания обанкротилась. Новая продажа была удачной, ее цена составила15,7 млн. долларов, а купила машину японская компания Meitec.
Kellner у здания компании Meitec
В ноябре 2001 года автомобиль был в очередной раз предложен на продажу через аукцион Bonhams & Brooks, со стартовой ценой в 10 млн фунтов стерлингов. В марте 2002 года журналист британской The Telegraph ездил в Японию и описал свои впечатления от машины, которая, по его словам, вела молчаливую жизнь в качестве экспоната для ВИП-посетителей компании и выглядела очень странно в окружении хай-тек здания. Никто из компании никогда не водил машину, эта честь была предоставлена только ведущему в Японии специалисту по Бугатти, который ремонтировал двигатель, меняя сломанный клапан.
Машина в Японии в 1992 году, рядом Tommy Milton III.
Продажа была осуществлена через закрытый аукцион, поэтому покупатель и нынешний владелец машины неизвестны. Считается, что она находится в Испании с 2006 года, в частной коллекции некоего Мигеля Гонсалеса.
